Ознакомлен - значит, вооружён!

Все походы, совершенные мной в горах Средней Азии (теперь часто говорят Центральной Азии – на западный манер) были яркими, колоритными, контрастными, ударными по впечатлениям и приятными по воспоминаниям, в основном.
Итак, Виктор Вишняк, председатель Армавирского городского клуба туристов, руководил второй «пятёркой» для присвоения мастера спорта. Для этого надо было её (пятую категорию сложности) провести в другом регионе. В СССР тогда горные пятерки можно было делать на Кавказе, Тянь-Шане, Памиро-Алае, Памире, Алтае. Это высокие горы, сложные перевалы, протяженные интересные маршруты. Виктор предложил Памиро-Алай.

До этого из участников группы только мне посчастливилось побывать в этих горах. И в последующем ещё раз – на сборах высшей инструкторской подготовки. Предварительный подбор материалов по маршруту и, особенно, по ключевым участкам – перевалам, переправам через непростые среднеазиатские реки, тактико-технические характеристики, описания предварительных похождений, которые, кстати, сдавались раньше с заявочной книжкой в полномочную МКК (маршрутно-квалификационную комиссию) вместе с картографическим материалом готовил Виктор. Я перед походом поинтересовался материалами, хоть и был в том регионе, но ведь как всегда хочется почитать именно о предстоящем маршруте.

Читатель, обращаю твоё внимание на то, как некоторые вещи «читаются» между строк, в том числе у т.н. легендарных путешественников. Как они «вдруг и неожиданно, прямо в экстремальной, невесть от чего взявшейся ситуации терпят фиаско». И не важно, был ли ты раньше в том регионе. Виктор написал от "себя" или взял написанное кем-то раньше от балды описание и сдал в МКК. Там, похоже, понимали что и как, но, видя по заявляемым документам сильный состав участников, полагаю, не придали большого значения таковым – не делать же лингвистические экспертизы, не искать в других библиотеках истинные описания.



Виктор официально заявился. Едем. Экзотика. Природа, культура, традиции, нравы – всё настолько своеобразно, даже во второй раз. (Скажу и в третий и четвёртый и в пятый тоже! Европа так не поражает).
Выходим на маршрут без найма обычных ишаков на подходе – всё несём сами. Через первый н/к перевал выкладка 58,5 кг!!! И это не в современных анатомических рюкзаках, а в абалаковских! К которым снизу им сверху мы наращивали груз. Тащили и свежие фрукты-овощи. Ох, и здоровы же были, хоть и выпучив глаза!!! В жару!!! Спеклись… Ждали захода солнца за отроги хребта, когда жара спала, чтобы продолжить – не ночевать же на склоне среди валунов, даже тропу потеряли. Перевалили, а там, после непродолжительного спуска - небольшие возделываемые участки на орошаемых террасах и старик-дехканин в классическом чёрном ватном халате со жгутом из чего-то, наподобие тюрбана на голове и с кетменём в руках наклонившись трудится не обращая на нас внимание. Не 1977 год, а другая эпоха - тысячелетия назад!!! Вечные горы. Вечное высокое вечереющее полуфиолетовое космическое глубокое небо ( м.б. вы видели картины Рериха, а тут всё в натуральную величину-панораму, дыханием пустынь и гор!).

Уже в темноте ставим палатки, дежурные что-то приготовили на примусах – незапланированный расход бензина – что в темноте можно найти горючего для костра!? Поели, пообщались, порадовались, поговорили о планах на завтра, стали забираться спать. И тут я боковым зрением в палатке у входа увидел какую-то тварь размером почти с ладонь. Схватил ледоруб – универсальнейшее защитное средство – и, пытаясь одной рукой светить фонариком, другой, что было не очень-то удобно, рубил лопаткой ледоруба, точнее пытался это сделать, стуча по камням, вещам и что-то крича товарищам. Когда подоспели они с фонарями, мы увидели сокращающиеся и двигающиеся ноги-членики размером цветом и величиной с отменные картофельные проростки. Несмотря на усталость сон у всех мгновенно улетел в космические дали, м.б. даже бездну. Всех слегка трясло. В тряске вытрясли все вещи из палаток, чтобы не оказаться с другими соседями. Улеглись и, несмотря на не спавшую жару, задраили палатки, потея поверх спальников.

На следующий день было знакомство, сохранившееся в памяти поныне со среднеазиатской овчаркой. Если бы не собачник (ходивший в кинологическую школу) Серёжа Непша, прикрывавший меня предпоследнего, а все остальные ушли вперёд, то и не знаю чем бы всё и когда закончилось. До сих пор помню его последующее повествование о качествах этой замечательной породы собак. Сделав заброску продуктов, расходных верёвок и бензина на последующую часть маршрута, мы, уже акклиматизировавшись, наконец, вышли на маршрут. Но через несколько дней заболел и сошёл с маршрута Володя Фёдоров. Потеряв немного времени, что-то упростили с ниткой маршрута и пошли под пик Боец с юга. Нам предстояло пройти одноимённый перевал слева под пиком.



Было примерно часов 10, несмотря на большую высоту, было тепло, поднимались в шортах, прыгая по лежащим огромным валунам. На них даже привычного солнечного загара не было, не то что следов лишайников. Ну нет чтобы хоть кто-то озвучил эту мысль! Ведь всем понятно: либо осыпь подвижна, либо простреливается и таким образом зачищается. И первые срывы камней, и какой-то запах серы на нас не подействовали. А мы растянулись метров на 50, каждый прыгает по своим камням-валунам, где-то взбирается повыше и вперёд к подножию Бойца.

И вот с него отваливается глыба размером с пол гаража. Сначала медленно, но уверенно, почти не меняя траектории движется вниз. Бежать куда-то поздно – до безопасного места, недостижимого для обломков от этой глыбы, добежать не успеем. Не помню, какие у кого были возгласы и были ли они, но сначала какая-то суета возникла и быстро прекратилась. Все поняли, что надо будет действовать в заключительной фазе. Лично у меня было состояние почти как у кролика перед удавом! А что тут сделаешь?

И постепенно замедленное кино парения глыбы начало ускоряться. Но хуже было то, что эта махина начала разваливаться и её бешено вращающиеся фрагменты величиной с большой чемодан с доносившимся фырчаньем веером неслись в нашу сторону. Вот с таким звуком «саквояж» и полетел прямо в меня. Успел лишь упасть на острые камни и получил удар. Лежу и прислушиваюсь и к своим ощущениям и продолжающемуся полёту остальных камней. Лежать, припечатавшись к острым камням больно, а шевелиться страшно – всё ли цело. Пока прислушивался, сверху уже не просто кричат, а орут мне – беспокоятся, жив ли! Приятно осознавать такое, честное слово. Даже улыбнулся про себя. Зашевелился – перестали кричать! Выбрался из-под рюкзака. Всё цело. Удар пришелся в прикрывший меня рюкзак. Вскрывать и смотреть его не стал – быстрее поднялись на не простреливаемый склон. Подъём на перевал с юга был простым для сильных опытных туристов. А спуск предстоял отвесных две веревки.

Снизу голоса – кто-то поднимается по отвесу. Ждём, не сыпать же на них камни при спуске. Вскрываем рюкзаки. У меня в рюкзаке каша. Медаптечку надо переполовинивать. Каску (у всех нас они были в рюкзаках!) разломало на фрагменты. Кошками пробило алюминиевую упаковку, используемую иногда как котелок, но примус цел. Каску прошнуровал толстой медной проволокой и одел на голову.

Тут начали подниматься туристы встречной группы. Приветствуем друг друга. Обмениваемся впечатлениями и информацией. Я занимаюсь перебором медаптечки – не нести же битое и раздавленное. Наши ребята рассказали, как в меня угодил камень размером с саквояж. А девушка из встречной группы что-то не поняла и всё пытается обойти вокруг меня и рассмотреть собранную из фрагментов каску и очевидно представить, почему же голова цела! Потом этот момент, её выражение лица и глаз, мы долго воодушевлённо вспоминали в походе.

А остальное было как обычно. Радости покорения и пройденного, преодоление себя и своих слабостей, работа через не могу и победа над собой. Удовлетворение и не афишируемая гордость.